Гёте

Каждая деталь имеет значение. Что первично пространство или искусство? Первое, по определению, есть некая пустота, способная впустить в себя содержимое. Тот же стакан, у Хайдеггера, существует только потому, что должен наполниться водой.

Второе, один из элементов притяжения, формирующих и материализующих пространство. В своей совокупности предметы искусства воплощают место.

В нашем сознании сложились общепринятые конструкции восприятия действительности. Отель класса люкс, коим несомненно является InterContinental, предполагает наличие атмосферы бизнес-роскоши. Элегантная расслабленность традиционного стиля. Каждый конструктив имеет свое место и выполняет свою функцию. Спокойствие и безопасность- результат тщательно продуманных условий. Есть некое восприятие общей ауры, как совокупности предметов логической причины. Все двигается бесшумно и невидимо. Постоянная  безупречность. И все же константе необходима вакцина, движение, воздух. Нарушение гармонии приводит к новому равновесию. 

Идея проведения «передвижнического» проекта не нова. Движимые прогрессивной мыслью об «искусстве для масс», художники преодолевали как идеологические так и пространственные границы. Свобода в выборе предмета и способа демонстрации своего творчества стала основополагающей в формировании некогда нового исторического течения в искусстве, приближенного к народу.

Проект «Быть Местом» задается более узкой целью, внести современное искусство в «избранные круги», провести эксперимент в пересечении стилей и смыслов. Нарушить целостность, расставить знаки отвлечения внимания. Речь не идет о сакрализации пространства и внесении нового заряда в существующую действительность. Скорее зрители смогут прийти к своим индивидуальным образам-парадигмам и ощутить обновленное содержание места.

Представленные в проекте работы также пройдут пространственную трансформацию. Оттенок благополучия оставит свою печать. Ортега-и-Гассет писал о том, что эволюция пространства может спровоцировать радикальные изменения в искусстве. Мы допускаем взаимопроникающую эволюцию.

Схема сюжета возникает как борьба противоположностей, «неподходящие» предметы могут вызвать эклектическую эйфорию или непринятие. Но если существует признание эстетичности безобразного, может быть оправдано и существование «вне стиля»? Здесь, все же, крайностей не предполагается,- практика распространенная за рубежом, не только в элитных отелях, но и в местах веры и власти, требует понимания и объективности, как некая дань времени и отражение современных культурных тенденций. И страхи Гёте напрасны по отношению к Месту, о котором идет речь.